«Катушка синих ниток» Анн Тайлер - хорошая история, в самом уютном смысле простая. Не банальная, вполне трогательная, наверное, просто о семье и семейных ценностях. Литературно и психологически добротно, и точно стоила того, чтобы быть прочитанной.
Джонатан Франзен «Безгрешность» — противоречивая, сумасшедшая, как ее герои. То увлекаешься, то она кажется ненастоящей, слишком выдуманной, то трогает, то злит, то скучно временами, то кажется, что написана слишком длинно, то жалко, что заканчивается. Длинная. Но все же чем-то откладывается внутри, крупицами золотого песка важных впечатлений.
Бернхард Шлинк «Чтец». Смотрела раньше. Все равно потрясло. Плакала.
Патти Смит «Просто дети». Откуда растут стихи и картины. Из веры в себя, из опоры друг на друга, из великого города и творческой атмосферы, из поисков и провалов, надежд и сомнений. Художественный кусочек реальной биографии, отношений, Нью-Йорка 70-х. Они были смелыми, стильными, красивыми и погибали, не справившись со свободой и с самими собой.
Ну конечно, после Патти Смит я должна была прочитать реальную, нашумевшую своей трагической развязкой, историю Сильвии Плат «Под стеклянным колпаком». Давно собиралась. Трудно в переводе по достоинству оценить ее стихи, но эта единственная почти биографическая проза о том, как каждый из тех, кто обладает чувствительностью, восприимчивостью, талантом и тонкой душевной организацией может погрузиться в ад своего колпака, и не выжить…
Чтение второй книги М. Пруста «Под сенью девушек в цвету» оказалось мучительным для меня мероприятием, увы. Не поспеваю я за ним, как тот Ахиллес за черепахой. Пока он проживает свой день, я успеваю два раза обогнуть земной шар и остаюсь позади. Не вдохновляет даже его удивительная способность — делать значительной любую мелочь. По моему, даже Тарковский не снял бы фильм по этой книге. В общем, я слишком жадна до поворотов сюжета, тороплива, маниакальна, несерьёзна для Пруста (простите меня все филологические факультеты и великие любители большой литературы), прощусь пока я с Прустом на этой второй его книге. Поживу недообразованной.
«Маленькая жизнь» — страшная сказка для взрослых, Шехерезада низложена, ее больше никто не станет слушать. Янагихара обвиняется в попытке убить читателя концентрированным раствором из боли, травмы и любви. На фоне невероятного много достоверного: люди, получившие травмы в детстве, именно так себя и чувствуют, как герой этой маленькой жизни. Но, может, это не повод убивать читателя, резать его по-живому без анестезии? Или мы тоже должны чувствовать боль, чтобы очиститься и ощущать, что живы? Я же выступлю и адвокатом: это убийство впечатляюще исполнено. Не отказаться. Невозможно спастись и перестать читать, даже психологам стоит запасаться валерьянкой и водостойкой тушью. Это ваш худший кошмар и несбыточная мечта. Это шоковая терапия и наука: не суди другого, ты не знаешь, через какой ад ему пришлось пройти, прежде чем он встретился с тобой.
Всегда поражавшая меня Амели Нотомб «Токийская невеста» в одном сборнике со «Страхом и трепетом» (с него началось когда-то мое знакомство-потрясение с этой удивительной бельгийкой). В «Невесте» мне так приятна почти японская сдержанность и как всегда особенный минимализм ее маленьких романов, в которых рассказывается короткая, многоплановая, но очень законченная и целостная история, изящная и многозначная, как иероглиф, начерченный сосредоточенным каллиграфом.
Нужно много дней, почти вся весна (книга-то длиииинная), чтобы забраться на «Волшебную гору» Томаса Манна, чтобы глядя на равнину с альпийских вершин в великолепной Швейцарии, оказаться в ловушке пленительных противоречивых желаний, и «бегущей неподвижности времени», которые так обостряются перед возможной смертью и бессилием что-то изменить в малом: собственной судьбе и большом: в Европейском доме, задержать войну или дать разыграться кровавой битве. В общем, «Война и мир» в немецком варианте, в предверии войны, так легко делающей незначительным все то, что в мирное время было важным. Читается временами мучительно вязко, как и многая немецко-австрийская проза, но как любая классическая литература впечатляет, затрагивает какую-то глубинную, общечеловекоприсущую часть во мне, да и, вероятно, в любом читателе, у которого окажется интерес и упорство забраться на волшебную гору.
Временами думаю: ну как мы скучно живём в гуманистических рамках нашего профессионального окружения. Вот мы все про субъективность, уважение, границы, принятие, освобождение от травм детства, качество жизни — так все оранжерейно. А вот почитала я Юрия Буйду «Покидая Аркадию. Книга перемен», погрузилась в мир психопатов и актрис и решила: ой, нет, я лучше поскучаю))).
Хиллари Мантел «Внесите тела» исторический роман на почти избитую тему и хорошо известные даже нам стародавние времена: Генрих YIII и Анна Болейн. Известный своими кровожадными расправами с собственными жёнами и страстью к безграничной власти король Англии. Томас Кромвель, который ради прихотей своего короля легко меняет законы, реформирует ненавистную ему церковь, низлагает Папу, меняет Англию, которую король и Кромвель считает всецело своей. Никто не свободен, от бедняка до короля все в паутине страстей, ограничений, драйвов и аффектов, которые диктует то время. Ощущение: человек — щепка в русле истории. Кого-то смыло без следа, кто-то сумел в ней остаться благодаря непростым выборам и решениям. Нам ли их судить, мы не жили в их время… После этого посмотрела целый сезон сериала «Тюдоры» с хорошим актёрским составом, прекрасными костюмами, с весьма приблизительной исторической правдой. Хиллари Мантелл явно старалась больше соединиться с ней, создав при этом вполне убедительную историю одного человека — Томаса Кромвеля, оставившего след в истории Англии, что бы им ни руководило.
В «Питере жить» сборник эссе или рассказов разных авторов. Этакий питерский «Гений места». Любимые, а также ранее не известные (увы) мне имена. Сборник похож на этот самый город, с любовью восстанавливаемый в воспоминаниях и личных историях. Сплетение из географии, осколков памяти, ощущений, жизни людей известных и не очень, переживших революцию, сталинизм и блокаду, продолжившихся и сгинувших. Некоторые очень трогают, созвучны: любимая Чижова с дворовыми историями, здесь понравившийся Быков со Слепаковой, давно почитаемая Толстая, видящая город-сон, любимый Крусанов, с кем-то мои личные переживания и память о городе совпадают до запахов и звуков, и тогда я переношусь в своё студенческое прошлое и заново переживаю потрясение провинциала от того, что в этих камнях и каналах живет та самая история, о которой еще в школе я читала в книгах, а теперь и я ее изумленный свидетель.
Вот уж не думала, что буду читать Паустовского, но по наводке коллег (Константин Павлов и Маргарита Кононова) взялась за «Кара-Бугаз». К счастью для меня — никаких Мещерских прелестей, наводивших тихую скуку в школе, история о Кара-Бугазе удивительная и героическая. О пост-революционных временах и удивительной географии. Вам будет жарко и солоно. Ведь речь пойдёт об освоении пустыни и удивительном заливе с уникальными свойствами, об увлечённых и крепких духом людях.
Удивительное ощущение, когда читаешь книгу человека, которого давно знаешь, даже немножечко знаешь о том, как писалась эта книга. Узнаешь и автора, и персонажей, сюжет —лишь ширма сквозь которую проступает личность автора. Итак, Юлия Гурина «Мы же взрослые люди». Через что нужно пройти, чтобы повзрослеть молодым в мирное время? В какой момент мы становимся способными открыть широко закрытые глаза? И как быть с тем, кто предстанет перед нами? Это простая история отчасти о каждом (если немного приподняться над сюжетом). О поисках мимолетного настоящего, в котором так голо и уязвимо, что хочется сбежать в романтические или иные иллюзии, в прошлое, в величие или мечты о вечной любви. Но… мы же взрослые люди. У нас получится выдержать самих себя и жизнь, как она есть. У кого-то точно получится…
Ууух, какая длинная оказалась книга — почти на все лето. Эдвард Резерфорд «Нью-Йорк». Биография великого города, начиная со времён живших там голландцев и до наших дней, написанная в виде художественного романа, стрежень которого — поколенческая линия одного рода. Я, столько лет регулярно бывая в Америке, так позорно отрывочно знала ее историю. Читая книгу, факты, наконец, начали складываться в какую-то понятную историческую перспективу. Язык совсем простой и незатейливый, видимо, упрощен переводом. Но если не ждать литературных изысков — вполне читается. Я даже пересмотрела «Банды Нью-Йорка», одну из голливудских иллюстраций тех времён. Так что книга оказалась длинным, но совсем несложным уроком истории в великолепных декорациях города мира. Опять хочется посетить эту цитадель свободы, посмотреть на город немного другими глазами: человека, хотя бы немного узнавшего его историю.
Ещё одна волне литературно впечатлявшая книга из разряда восполняющих мои пробелы в истории — «Сын» Филиппа Майера. На этот раз Техас. Команчи, мексиканцы, белые. Мужским миром правят месть, деньги и передел территорий. За что воюют, для чего люто ненавидят, зачем рискуют всем самым дорогим — неясно. Как будто следуют какому-то закону природы, захвачены великой силой, что выше их способности осознавать и выбирать. Я изумленно наблюдаю за повествованием щедро сдобренным деньгами и смертью. И думаю о тех, кто все же пытался противостоять этому неумолимому зову и думаю: а я смогла бы?
Чарлз Мартин «Между нами горы» — пляжное чтение, прочитанное на пляже, из разряда: увлекательно, романтично, так-не-бывает, но всем, особенно женщинам, хочется в это верить. Об идеальных, и потому не существующих людях и отношениях. Цинизм многолетнего изучения человеческой природы позволяет мне воспринимать это как сказку, необходимую многим на определённом этапе, а мне на шумном испанском пляже. Читать стоит, если вдруг вам хочется ощущений, сходных с просмотром американской мелодрамы категории С, с увлекательным сюжетом и хорошим концом.
Джулиан Барнс в «Предчувствии конца» предлагает как всегда литературно изящную иллюстрацию о том, что «история — это уверенность, которая рождается на том этапе, когда несовершенства памяти накладываются на нехватку документальных свидетельств». И к этому нечего прибавить. Рядом с этой фразой и этой книгой чувствую огорчительную скудность собственных выразительных средств.
«Мир до и после дня рождения» Лайонел Шрайвер — честная, подробная, поучительно-скучная история об отношениях. Кое-где захватывающая, иногда занудная. Но. В итоге оставляет какое-то странно спокойное ощущение разрушения иллюзий о долгосрочных отношениях, которое можно и нужно пережить каждому, чтобы… в них оставаться.
«Уроки чтения. Камасутра книжника» Гениса, конечно, никакая не камасутра. Думая, что учит меня читать с удовольствием, сам просто смакует любимые книги в моем внимающем присутствии. Как быть гурманом и обжорой не равно быть великим шефом, так и я не могу получать того же самого удовольствия от чтения, которое очевидно доступно автору. Поэтому читать эту книгу, все равно что крепко выпивать с образованным и весёлым собеседником. Где захохочешь, где заснёшь, где потеряешь нить беседы, где восхитишься свободой, с которой Генис лепит архитектуру предложения, как великий Гауди свои храмы и парки, и соглашаешься: «Отделяя клинический симптом от вакхического синдрома, мы строили пьянку как преображающее действительность произведение всех искусств». Преображающее действие такой «пьянки» с Генисом для меня очевидно: хочется регулярно перечитывать классику.
Стелла Гиббонс «Неуютная Ферма» — прекрасное легкое чтение, неглупая пародия на староанглийские романы. Вот только в отличие от бескрайних английских страданий в этой истории все складывается самым лучшим образом для всех. Прекрасный образец литературного антидепрессанта как раз для дождливой осени)).
Майк Викинг «Hygge. Секрет датского счастья» так полезен поздней осенью! Хотя бы подумать о свечах, камине, кофе, выпечке, уюте и о простых разговорах полезно любому усталому бойцу с людскими бедами, чего вам и желаю).
«О чем весь город говорит» Фенни Флэг. Читать ее — все равно, что сидеть закутанным в тёплый плед на бабушкиной перине, за окном буря или просто жизнь, и ты точно знаешь, что ничего плохого с тобой не может случиться. Даже смерть будет не страшной. Все, что происходит — естественно и все переживется. Закутайся, садись поудобнее и слушай…
«Уважаемый господин М.» Германа Коха. У меня всегда немного захватывает дух, когда я читаю Коха. Может потому, что так спокойно, достоверно и подробно, книга за книгой, он описывает изнанку человечества. Им бы со Звягинцевым вместе кино снимать… Одного смотрю, другого читаю на вздохе.
«Голоса Памано» Жауме Кабре. Вы, наверное, как и я, прежде читали его «Я исповедуюсь». Он, конечно, мастер сюжетной интриги, что уж говорить. За «Голоса Памано» я взялась с воодушевлением, но почему-то долго привыкала, книга казалась тягучей, я путалась в именах, и почему они в этой книге все так похожи?. (вот поэтому я не могу читать китайские книги, не могу запомнить имен — не могу опознать персонажей!). Но… постепенно захватила, втянула меня история яростной страсти и неутолимой мести, без которых, видимо, не мыслится испанский характер. Сила ненависти, любви и патриотизма каталонцев, мастерски неспешно открывающий недостающие пазлы истории автор, затянули меня в историю настолько, что теперь я уже не уверена, что никогда не жила в маленьком городке в Пиренеях, и не знаю, что в этим местах можно быть любым, но только не безучастным и равнодушным. С поистине испанской страстью провозглашаю: Как же равно ненавистны мне как революции, так и любые тиранические режимы! Я — за эволюцию, я же женщина.
Элена Ферранте с ее «Гениальной подругой» осталась на самый конец года, когда уже нет сил на серьезное чтение. Она для меня — изящный творец мизансцен, бытовых и внутриличностных картин, сменяющихся одна за другой. Женская дружба в декорациях Италии шестидесятых, бедного Неаполя, зависть, ревность, преодоление. Выдает много разрешений на зависть, конкуренцию и драйв. Трудно сказать, какая девочка окажется счастливее в итоге, какими бы промежуточными победами не был устлан путь ее взросления.
Ну и год заканчивается мучительным ожиданием моей книги, писавшейся против обыкновения два года. Про слияние разве быстрее напишешь? Будет называться «Жизнь взаймы. Как избавиться от психологической зависимости», история одной барышни и психологическая часть. На этот раз в «Эксмо». Выйдет в начале февраля. Как выйдет, напишу и размещу главы, не вошедшие в книгу. Вот про нее трудно писать с таким же воодушевлением. Очевидно, что более всего я — читатель, поскольку делаю это с жадностью и удовольствием, чего и вам желаю.